Воплощенная в жизнь мечта о побеге от скуки оборачивается для юной Алисы головокружительным путешествием в мир, где логика бессильна, а привычная реальность искажается самым причудливым образом. Преследуя Белого Кролика в его вечной спешке, она проваливается в кроличью нору, которая становится порталом в Страну Чудес — место, живущее по своим собственным, абсурдным правилам. С первой же минуты Алисе приходится иметь дело с говорящими животными, эксцентричными монархами и философскими загадками, которые ставят под сомнение ее здравый смысл. Ее путь — это череда странных и порой тревожных встреч: от Безумного Шляпника и Мартовского Зайца, вечно застрявших на бесконечном чаепитии, до загадочного и вечно ухмыляющегося Чеширского Кота, чья способность исчезать и появляться лишь подчеркивает иллюзорность всего происходящего. Каждое событие, будь то игра в крокет с использованием фламинго и ежей или суд над Валетом Червей, похитившим пироги, превращается для героини в сложный урок выживания в хаосе, где единственной постоянной величиной является постоянное изменение. По мере углубления в лабиринт абсурда Алиса вынуждена не просто реагировать на безумие, но и активно искать в нем свое место, постоянно сталкиваясь с вопросом «Кто ты?» от самых разных обитателей этого мира. Эта внешняя неразбериха становится метафорой ее внутреннего кризиса взросления, поиска собственной идентичности в период стремительного изменения восприятия себя и окружающего мира. Фигура всемогущей и капризной Червонной Королевы, чье знаменитое требование «Голову с плеч!» висит дамокловым мечом над всеми подданными, олицетворяет иррациональную и грозную власть, против которой героиня в конечном счете должна сделать решающий шаг. Кульминацией ее пути становится не физическое противостояние, а акт внутреннего прозрения и обретения смелости бросить вызов самой структуре этого сновидческого кошмара. Проснувшись на берегу реки, Алиса возвращается в свою реальность, унося с собой не просто воспоминания о приключении, а глубокое, хоть и смутное, понимание того, что даже в самом хаотичном мире можно найти опору в собственном растущем «я», и что граница между бодрствованием и сном, безумием и разумом гораздо тоньше, чем кажется.